Початкова сторінка

Прадідівська слава

Українські пам’ятки

Змагатимеш до посилення сили, слави, багатства і простору
Української держави

Богдан Хмельницький

?

2011 г. Ревалоризация церкви

Максим Левада

22.05.11 13:19

Это малоизвестное слово «ревалоризация» объясняется во всех доступных словарях одинаково: «возобновление размена бумажных денег на золото по номиналу». Поэтому, как только глава Киевской госадминистрации Александр Попов объявлял блицконкурс на лучшую концепцию ревалоризации «детинца Древнего Киева с фундаментом Десятинной церкви», стало ясно, что памятнику конец.

Собственно, споры о судьбах киевского детинца пока сконцентрированы исключительно на этом злополучном фундаменте первого каменного храма Киевской Руси. Попытки застроить детинец безуспешно тянутся уже много лет и за этот период выкристаллизовались две противоположные позиции.

Первая заключается в том, что киевский детинец, как наиболее известный и значимый древнерусский памятник, требует планомерного изучения, с одновременной полноценной музеефикацией и открытостью для общества. Вторая – место в центре Киева можно и нужно застроить, обозначив его значение во всемирной истории и культуре церковными постройками в стиле «а-ля рюс».

Позиция сторонников первой концепции – историков, археологов, музейных работников и просто тех, кому небезразличны история и судьбы страны – понятна и объяснений не требует. Вторая же точка зрения, а её сторонников очень удачно определил Александр Бригинец как «административно-церковных», требует внимательного изучения. Дело в том, что продавливание своей позиции эти люди ловко переводят в дискуссию о «московской»/«не-московской» церквях, не только стравливая тем самым верующих, но и уводя разговор от сути проблемы.

В нашей «сфере культуры» тихо и незаметно существует любопытный вид социальных паразитов, называемый «архитектурно-реставрационной мафией». Основой его существования является неверное представление о том, что культура у нас недостаточно финансируется.

В межсезонье эти паразиты питаются бюджетными средствами, выделяемыми на написание исторических справок и «пересоставлением» документации на памятники. Делается это без особых затрат, за счёт исследований и обмеров, проведённых, большей частью, лет 20-30 назад. Но главным источником существования служат для них глобальные знаковые проекты.

Реставрация архитектурных памятников во всём мире дело не только почётное, но и дорогое. За хорошими реставраторами часто стоят очереди по несколько лет. Но ни в одном международном реставрационном конкурсе наших представителей не увидишь. Причина одна – они не могут подтвердить своей квалификации, поскольку то, что у нас выдаётся за реставрацию, в других странах считается банальным строительством.

Именно поэтому возникает необходимость в создании особого «внутреннего», спроса. Началось всё со строительства Михайловского Златоверхого и Успенского соборов. Никакой реставрации или восстановления при этом быть не могло, ведь у нас, также как и во всём мире, копии памятниками не считаются. Но строили это по расценкам исключительно реставрационным, которые в среднем в 10-12 раз выше, чем строительные.

После освоения средств на «воссоздание» этих соборов наступила вынужденная пауза, но тут удачно подвернулся новый президент Украины со своим наивно-примитивным представлением об истории. Было запущено сразу три глобальных проекта – Батурин, Арсенал и злополучная Десятинная церковь. И всё, опять же, под видом «восстановления».

Правда, планы нарушило хроническое безденежье. Вначале на каждом углу заявляли, что проекты осуществят за счёт привлечения меценатов. Потом заявлять перестали… Но даже с учётом бюджетных вливаний, денег сразу на три стройки не хватило.

И Десятинку отложили. Во-первых, она была наименее капиталоёмкая, т.е. «невыгодная», во-вторых, постоянно мешали историки и археологи со своими требованиями исследовать и музеефицировать. Пришлось даже выделить им кое-какие средства, которые по назначению так и не дошли (а, кстати, куда же делись?).

И вот, наконец, очередная смена власти позволила приступить к Десятинной церкви. Делом техники стала внушение новому президенту идеи, что у каждого главы державы должен быть свой знаковый проект.

Важно понимать, что вся эта реставрационная коммерция держится исключительно на чиновничьей составляющей. Но не меньшую роль играет и клерикальная часть. Это, так сказать, идеологическое прикрытие бизнеса. Недаром профессор Лариса Скорик, с тревогой комментируя последние события вокруг Десятинки, сказала о растущей угрозе мракобесия.

Восточное христианство традиционно послушно светской власти и зависимо от неё. Поэтому любые материальные аппетиты духовных отцов всегда контролируются этой самой властью. Я не хочу обсуждать насколько конституционно или морально возвращать храмы церкви и при этом не возвращать всё остальное всем остальным. Важно разобраться в интересе церковников именно к Десятинке.

Когда некто архимандрит Гедеон грозит предать анафеме тех членов жюри, кто не поддерживает идею стройки, возникает естественный вопрос – от чьего имени он выступает? Очень сомнительно, что это согласовано с его церковным руководством. Ведь акт отлучения от церкви (т.е. анафему) принимает Архиерейский Собор. Поэтому заявление архимандрита Гедеона выглядит как объявление от своего имени войны другой державе каким-нибудь лейтенантом.

Да и не мешало бы узнать – все ли «неугодные» члены жюри являются прихожанами православной церкви? Ведь, если среди них окажутся, например, католики, иудеи или мусульмане, архимандрит Гедеон будет выглядеть унтер-офицерской вдовой, несмотря на свою окладистую бороду.

Но если позиция архимандрита Гедеона не имеет отношения к церковной среде, то с чем же или с кем она связана? Нет ли здесь интересов архитектурно-реставрационной мафии? В такой постановке вопроса, как оказывается, есть резон!

Как известно, первое заседание конкурсного жюри по Десятинке закончилось ничем. Формальным поводом безрезультативности стало заявление некоторых членов счётной комиссии, что голосование невозможно проводить в отсутствие двух членов жюри. Возражения о том, что кворум и так есть, принято не было. Как стало известно позже, вопрос был поставлен именно таким образом, поскольку проект музеефикации набирал большинство в один голос. Одним из отсутствующих членов жюри был Юрий Богуцкий. На его голос и рассчитывали сторонники стройки.

А именно в бытность Ю. Богуцкого министром культуры Украины, безо всяких разрешений и согласований буквально вплотную к фундаментам Десятинной церкви, на территории, относящейся к Национальному музею, вдруг появилось странное бревенчатое сооружение. Сначала его называли часовней, затем мы неожиданно узнали, что это мужской монастырь, настоятелем которого и является архимандрит Гедеон.

Но Десятинная церковь монастырём никогда не была. А основание нового монастыря, тем более в самом центре столицы, в популярном публичном месте, требует разрешения светской власти. Если бы речь шла о возобновлении реально существовавшей и несправедливо репрессированной обители (например, Межигорского женского монастыря), акцент бы был другим. Но с Межигорским, что называется, кишка тонка – ясное дело, власть этого никогда не допустит. А тут, вероятно, разрешили. Но кто и когда? И не ради стройки ли?

Поэтому гневное выступление архимандрита Гедеона и срыв первого заседания жюри может восприниматься как две стороны одной медали. Повторное жюри опять собралось не в полном составе. Но на необходимости перенесения заседания счётная комиссия уже не наставила – присутствие Ю. Богуцкого обеспечивало им равенство голосов, при котором появилась возможность провести «нужное» решение.

А вот письменное заявление отсутствующего академика Валерия Смолия, заверенное печатью Института истории НАН, принято во внимание не было – оно бы опять вырывало победу из рук «строителей».

Странное соломоново решение – скрестить два полностью взаимоисключающих друг друга проекта, сразу же было поддержано архимандритом Гедеоном. Он заявил, что поддерживает идею и музея, и храма. Тут не мешало бы вспомнить, что в музей, который находится в церкви Пирогощи на Подоле, попасть практически невозможно, а судьба его экспонатов покрыта мраком.

История с работой жюри требует внимания к ещё одному персонажу, человеку, обеспечившему срыв первого заседания и протягивание «нужного» решения во втором. Это Андрей Винграновский, председатель Государственной службы по вопросам национального культурного наследия.

Когда на такую ответственную должность был назначен абсолютно посторонний (т.е. некомпетентный) человек, многие задались вопросом – чем же он собирается заниматься? Теперь ситуация прояснилась. Но возник другой вопрос – а что, собственно, господин Винграновский делал в жюри?

Он не является ни историком, ни археологом, ни архитектором или специалистом в охране памятников. А, значит, иметь собственную компетентную точку зрения просто не может. Значит ли это, что он только представлял позицию Минкультуры, ведь его Служба является составной частью этого министерства? Но тогда почему от Минкультуры был ещё и Ю. Богуцкий? Может потому, что Минкультуры это «центральный орган исполнительной власти в сфере охраны культурного наследия? А почему тогда эти представители «центрального органа» не знают, что в стране существует законодательство об охране памятников?

То, что и законы, и общественное мнение любая власть у нас игнорирует, ясно давно. Но в ситуации с Десятинкой существует одна неприятная помеха – ЮНЕСКО. Дело в том, что киевский детинец входит в охранную зону Софии Киевской и строительство там должно быть согласовано с этой международной организацией. А обойти её сложно – ведь реальная угроза вылететь из Списка ЮНЕСКО это позор на весь мир и пятно, от которого потом не отмоешься!

Но и в этом случае решение можно «продавить». Во-первых, ЮНЕСКО, как и большинство международных организаций, достаточно бюрократизирована. А чиновник чиновнику ока не выклюет. Во-вторых, позиция ЮНЕСКО строится на том, что охрана национального культурного наследия это, прежде всего, внутреннее дело каждой страны и задача её властей. Если «наши» этого не делают, то заставлять «извне» нас никто не будет. Дикость, это, прежде всего, проблема самих дикарей.

И вот уже принят «секретный» план, по которому буквально в первых числах лета в Париж полетит представительная делегация – министр культуры Михаил Кулиняк и всё тот же А. Винграновский. И полетят они, в том числе, согласовать будущую стройку на месте Десятинной церкви.

Нынешний министр известен тем, что вообще не имеет позиции ни по какому вопросу, а позиция главы его Госслужбы уже ясна. В этой же компании, вероятно, будет и директор Киево-Печерского заповедника Марина Громова, абсолютный клон господина Винграновского. Также возникшая «из неоткуда» сначала в руководстве Госслужбы по вопросам национального культурного наследия, она вскоре возглавила крупнейший историко-культурный заповедник страны. И у неё слава человека, для которого церковные дела превыше государственных.

Но вот что самое страшное – если мы не можем сохранить даже такой памятник как детинец Древнего Киева, значит, мы уже ничего не можем сохранить. Зачем тут лукавить и втихаря «решать» вопросы с ЮНЕСКО? Лучше и честнее было бы просто выйти из всех международных конвенций, связанных с охраной культурного наследия. Нас там за уши никто не держит. А заодно и отменить соответственное национальное законодательство. Но если возможно обосновать необходимость уничтожения любого настоящего памятника, а памятником объявить любую пенопластовую копию, то можно ли гордиться своей страной?

Многие годы все наши власти и самое разнообразное жречество, сливаясь в экстазе, поют нам о возрождении духовности. Духовность – это моральные ценности, объединяющие общество. Ни деньги, ни барахло к таким ценностям не относятся.

Проблема нашего государства в том, что задачей охраны культурного наследия оно видит не сохранение и защиту памятников, а управление ими как одним из видов имущества. А имущество государства, в нашем случае, должно приносить прибыль (или даже, скорее, не прибыль, а просто деньги) конкретным людям, связанным с властью.

В связи с этим я должен подчеркнуть – во время злополучного конкурса меня восхитила мужественная, профессиональная и принципиальная позиция главного архитектора Киева Сергея Целовальника. Никогда не думал, что киевским чиновником может быть такой человек! Впрочем, инородное тело, как известно, отторгается системой. Особенно учитывая, что ревалоризация церкви это всего лишь отголосок ревалоризации власти, которая, как ни парадоксально, не меняется уже двадцать лет.