2007 г. Почему Мазепе можно

Михаил Кальницкий

Дата: 27.10.2007

Решение переименовать улицу Январского восстания в улицу Ивана Мазепы вызвало недовольство многих. Правда, на момент, когда пишутся эти строки, еще не сделан последний шаг – скрепление акта подписью мэра. Но нешуточная полемика уже разгорелась.

Одни политические группы из лагеря оппонентов заявляют, что память участников Январского восстания также нужно чтить (к слову, напомню, что монумент на братской могиле повстанцев в Мариинском парке и пушка возле Арсенала – тоже знаки памяти), другие – что новое название грозит расколом для общества, третьи – что большинство жителей улицы высказалось против переименования.

Ну, насчет того, что надобно учитывать мнение жителей, ничего возразить не могу. Воспитывать “новое сознание” путем насильственной перетасовки топонимики – прием чисто большевистский; демократия предполагает все же иные подходы. Как минимум, прежде, чем ставить население перед фактом, нужно постараться убедить людей в целесообразности предпринятого шага.

Только не хотелось бы, чтобы на наши головы обрушился очередной поток заклинаний в патриотично-лакировочном духе. На самом деле, Мазепа – фигура сложная, противоречивая, но, безусловно, яркая и масштабная. Когда-то, в молодости, он зарекомендовал себя как секс-символ поистине европейского уровня – молву о его амурных похождениях отразили в своих произведениях Вольтер, Байрон, Гюго.

А на посту гетмана, стремясь к укреплению личной власти (кто ж из государственных мужей к этому не стремится?), проявлял показную преданность русскому царю и одновременно – как в России Иван Калита под властью ордынцев – собирал украинские земли, объединял Левобережье с Правобережьем. То есть, прямо скажем, выполнял для Украины важную историческую миссию. Но заигрался в политические игры, сделал неудачную ставку и проиграл.

Дело даже не в пресловутом “предательстве” Мазепы. Ложные клятвы, измена данному слову, “плащ и кинжал” были элементарными приемами практически всех политиков. Просто проигравший, как известно, всегда неправ.

Гораздо уместнее вспомнить о заслугах Мазепы другого рода – о его разнообразной меценатской деятельности, о построенных на его средства многочисленных храмах и учебных заведениях. Пускай это был со стороны гетмана откровенный “самопиар”, но ведь результатами его стало обновление Софийского собора и Братского монастыря с Киево-Могилянской академией, значительное церковное строительство в Чернигове, Переяславе, Глухове, Лубнах, Батурине…

Масштаб явления оказался настолько значительным, что архитектурный стиль того времени даже называют “мазепинским барокко”. А кульминация меценатства Ивана Мазепы пришлась как раз на ту улицу, которую теперь переименовывают. В одной только Лавре – реконструкция Успенского собора, Всехсвятская церковь, новые стены с башнями, не считая колоколов и разной утвари.

Да еще утраченные Никольский собор в районе нынешней площади Славы и строения Вознесенского женского монастыря на месте Старого Арсенала. Этим-то, в первую очередь, и следует объяснять новое имя улицы Январского восстания.

Кое-кто, правда, говорит, что лучше бы вернуть этой улице ее прежнее название – Никольская. Тут, однако, есть одно “но”. На самом деле Никольской называлась только небольшая часть улицы – от Арсенальной площади до парка Вечной Славы. Дальше, за старинным крепостным валом, начиналась улица Цитадель, а концовку нынешней улицы Январского восстания составляет бывшая Новонаводницкая.

Так что о “восстановлении исторического названия” говорить сложно; к тому же при наличии в Киеве Никольско-Ботанической, Никольско-Слободской и Притисско-Никольской улиц появление еще одной Никольской едва ли облегчит жизнь почте, медицине и прочим службам.

Могут еще сказать, что переименование ставит в неудобное положение Киево-Печерскую лавру. Каково, мол, монастырю Московского патриархата находиться на улице имени того, кто был в свое время предан анафеме Русской православной церковью?

Только давайте не будем бить себя в грудь, заявляя, что московская анафема нам не указ. Интереснее взглянуть на дело с другой стороны. Давным-давно уже, еще во времена “единой-неделимой” Российской империи стало очевидным, что объявленное сгоряча по воле Петра церковное проклятие Мазепе, мягко говоря, неуместно. Уже хотя бы по той причине, что, наряду с этим проклятием, имя того же Мазепы поминалось как создателя и благодетеля в многочисленных церквях.

Достоянием истории стал эпизод, произошедший с царем Николаем I во время одного из его приездов в Киев. Самодержец посетил тогда Никольский собор, окинул взглядом великолепные украшения и, уже выходя из храма, спросил у настоятеля: “Кем построена церковь?” – “Мазепою, ваше величество”, – честно ответил священник. – “Что же, вы молитесь о нем?” – “Молимся, когда по уставу церкви возглашаем: о создателях и благотворителях святого храма сего”. – “Что ж, – со вздохом произнес император, не находя причины нарушать каноны, – молитесь!”

Если верить одной публикации, анафема опальному гетману была попросту снята. В декабрьской книжке журнала “Киевская старина” за 1884 год читаем черным по белому: “Обряд именного проклятия Мазепы удерживался до наших дней и лишь в недавнее время отменен св. синодом как действие, утратившее даже исторический свой смысл, никому и ни для чего уже не нужное”.

Проверить это утверждение по архивному фонду Святейшего Синода сложно, так как фонд находится в Санкт-Петербурге, в Российском государственном историческом архиве, который к тому же закрыт уже несколько лет в связи с переездом в новое здание. Но нет причин не доверять “Киевской старине”.

Тем более, что на время выхода журнала, в бытность обер-прокурором синода небезызвестного Победоносцева и при строжайшей предварительной цензуре, такими утверждениями зря не бросались. Стало быть, уже более 120 лет назад проклятие петровских времен было предано Русской православной церковью забвению. Есть ли смысл сегодня воскрешать эту смутную тень?

А что же делать с тем, что в Лавре похоронены известные по пушкинской “Полтаве” Кочубей и Искра, преданные Мазепой мучительной смерти? Да ничего.

Ведь до сих пор не слышно было протестов по поводу того, что мощи первого отечественного новомученика, митрополита Владимира (Богоявленского) формально находились по улице Январского восстания. Того самого восстания, вслед за которым этот святой подвижник был схвачен прямо в лавре, выведен за ее стены и зверски убит…

Джерело: “Газета по-киевски”