1564 р. Акт копного суду
Розмір зображення: 1753:943 піксел
Карта копи 1564 р. Складена М.Жарких у 2009 р.
Жалоба королевскаго повара Васька Степановича о томъ, что Сенько Туровичь и Демьянъ Федцевичь, въ присутствіи копы, собранной на вѣчѣ въ дубравѣ, замучили пыткою отца его Степана. Показаніе урядоваго вижа. 1564-го Апрѣля 18.
Року 1564, мѣсяца Априля 18 дня, у волторокъ.
Пришодчи передъ мене Андрѣя Ивановича Русина, подстаростего Луцкого, кухаръ Его Королевское милости, Васько Степановичь Велицкій, съ пріятелями своими, жаловалъ плачливе а обтежливе на подданного ее милости, княгини Матθеевое Четвертенское, княгини Овдотьи θедоровны Вагановского, наймя на Сенка Турецковича, человѣка Подлѣсскаго, и на помочника его Демьяна Федцевича, подданнаго ихъ милости, князя Василія и князя Марка Солтановичовъ Сокольскихъ, Корсынскаго, оповѣдаючи тымъ обычаемъ: ижъ дей осени прошлое, року минулого шестьдесятъ третьяго, подраны пчелы ихъ зъ бортей на дуброве, о што дей теперешнихъ часовъ, у недѣлю прошлую, мѣсяца Априля шестагонадцать дня, тыи подданныи вышейменованные, Сенько и Демьянъ, збирали копу, хотечися виноватаго дойскати, на которой дей копе были люде Велицкіе, Селецкіе, Подлескіе, Арсоновскіе, Корсынскіе, Читогощскіе, Бреховскіе и Угольскіе.
Тогды дей, тамъ въ дуброве, на вечю, Сенько а Демьянъ, маючи вазнь на отца моего Степана, безъ жадное вины, кромъ знайденя копного, одно свовольне, пофативши отца моего силою моцъю, стали его прутьемъ бити, повѣдаючи: естли дей на немъ чего не домучимо, мы дей то гораздъ заплатимо; чего дей копа имъ забороняла и прочь пошла. А они дей его безвинней, одно зъ вазни а гнѣву своего, прутьемъ били, мордовали, огнемъ палили и тамъ же его на смерть замордовали, а ничего ся на немъ не домучили. Яко жъ, на обвоженье и на огледанье оного трупу небожчика Степана, отца своего, Васько Степановичь Велицкій бралъ у меня вижомъ, зъ уряду замку Луцкаго, боярина господарскаго Красносельскаго, Миколая Марковича, который вижъ, тамъ бывши, оттоля пріѣхалъ, и ставши передо мною, въ замку Луцкомъ, до книгъ замковыхъ тыми словами созналъ:
Ижъ будучи мне въ Тристени подъ Велицкомъ, у кухаровъ господарскихъ, и маючи при себѣ сторону людей добрыхъ, огледалъ есми трупъ, тѣло небожчика Степана, кухара господарскаго, и видѣлъ есми, што все тѣло збито и окрутне огнемъ попалено. А потомъ, ѣхавши до Велицка, пытали есмо людей Велицкихъ: Юшка Бортниковича, Яцка Кузмича и сусѣдовъ ихъ, которые на томъ вечю были, такъ тежъ и сельчанъ: для чего тотъ истый Сенько и Демьянъ оного Степана, кухара господарскаго, збили, змордовали и на смерть замучили: естли же за усказаньемъ, або зъ знайденья копного, чили пакъ свовольне то вчинили?
Тогди люде Велицкіе, подданные пана Малинскаго и пана Ивана Яцковича Борзобогатаго, владыки Володимірскаго, такъ тежъ и сельчане, одностальными словы повѣдили: Ижъ копа оного Степана, кухара господарскаго, Сеньку и Демьяну на жадную муку не всказовала; бо дей онъ давалъ на то выводъ, ижъ у мельницы, меду пресного пчолъ своихъ, отбежныхъ сее весны, выбравши, мѣщанину Мельницкому Занкови за шестнадцать грошей продалъ, якожъ дей и слатися до того мѣщанина Мельницкого хотѣлъ. А они дей, не посылаючи ся тамъ, ани припускаючися на выводъ его, одно свовольне, его безъ лица и кромъ права, поймавши, стали быти и мучити, чего дей имъ и Подрежская копа забороняла и не допусчала. Што Васько Степановичь, сынъ небожчиковъ, мною, вижемъ врядовымъ, освѣтчивши, а оттоля до дому пріѣхавши, оный трупъ, тѣло отца своего, поховати далъ. И, хотечи Васько Степановичь о то мовити, просилъ, абы было записано. А такъ я тую жалобу, оповѣданье его, и вижово сознане въ книги замковые записати казалъ.
(Книга гродская Луцкая 1564 года, листъ 62 на оборотѣ).
1564 года, Апрѣля 18-го дня, во вторникъ.
Явившись предо мною, Андрѣемъ Ивановичомъ Русиномъ, подстаростою Луцкимъ, поваръ Его Королевской милости, Васько Степановичъ Велицкій, cъ плачемъ, горько жаловался на Сенька Турецковича, человѣка Подлѣсскаго, крестьянина ея милости, княгини Матвѣевой Четвертенской, княгини Авдотьи θедоровны, урожденной Вакановской, и на помощника его Демьяна Федцевича, Корсынкаго крестьянина ихъ милостей, князей Василія и Марка Солтановичей Сокольскихъ, объявляя свою жалобу слѣдующими словами:
«Прошлою осенію, въ истекшемъ тысяча пять сотъ шестьдесятъ третьемъ году, выдраны были изъ бортей въ дубравѣ пчелы, принадлежавшія поименованнымъ выше крестьянамъ, Сеньку и Демьяну. По этому случаю, недавно, въ прошлое воскресенье, Апрѣля шестнадцатаго дня, Сенько и Демьянъ собирали копу, чтобъ доискаться виноватаго. На этой копѣ были люди Велицкіе, Селецкіе, Подлѣсскіе, Арсоновскіе, Корсынскіе, Читогощскіе, Бреховскіе, и Угольскіе. Въ означенный выше день, въ дубравѣ, на вѣчѣ, Сенько и Демьянъ, питая вражду къ отцу моему Степану, безъ всякой съ его стороны вины, не слушая копнаго приговора, а только по своеволію, насильно схвативъ отца моего, начали его бить прутьемъ, говоря: «если мы отъ него ничего не домучимся, то за муку дадимъ хорошую плату».
Копа запрещала имъ это, пошла прочь. А они, безвинно, только по враждѣ и гнѣву своему, били его прутьемъ, мучили, жгли огнемъ, и тамъ же его на смерть замучили, не домучившись отъ него никакого признанія. Въ слѣдствіе чего Васько Степановичъ Велицкій, для изслѣдованія дѣла и для осмотра трупа покойнаго Степана, отца своего, бралъ у меня вижомъ, изъ уряда замка Луцкаго, Николая Марковича Красносельскаго, боярина господарскаго, который, побывавъ на мѣстѣ преступленія, оттуда пріѣхалъ, и, явившись предо мною въ замкѣ Луцкомъ, донесъ, для записанія въ замковыя книги, слѣдующее:
«Былъ я въ Тристени подъ Велицкомъ, у поваровъ господарскихъ, и, вмѣстѣ съ сторонними добрыми людьми, осматривалъ трупъ, тѣло покойнаго Степана, повара господарскаго, и видѣлъ, что все тѣло избито и пожжено огнемъ. А потомъ отправившись въ Велицкъ, спрашивали мы людей Велицкихъ: Юшка Бортниковича, Яцка Кузьмича и сосѣдей ихъ, которые на томъ вѣчѣ были, спрашивали также и сельчанъ: «По какой причинѣ Сенько и Демьянъ избили, измучили и на смерть замучили Степана, повара господарскаго: по приказанію ли и приговору копы, или своевольно?» Люди Велицкіе, крестьяне пана Малинскаго и пана Ивана Яцковича Борзобогатаго, владыки Владимірскаго, а также и сельчане единогласно показали: «Копа не присуждала Сеньку и Демьяну повара господарскаго, Степана, ни на какую муку, потому что Степанъ давалъ выводъ, утверждая, что онъ, выбравъ пресный медъ у мельницы, оставшійся отъ пчелъ, улетѣвшихъ нынѣшнею весною, продалъ этотъ медъ мѣщанину Мельницкому Занку, за шестнадцать грошей; при чемъ, Степанъ хотѣлъ снестись съ тѣмъ мѣщаниномъ Мельницкимъ. Но Сенько и Демьянъ, не сносясь съ мѣщаниномъ Мельницкимъ, и отвергая оправдательный доводъ обвиняемаго, своевольно, безъ поличнаго и въ противность праву, поймали Степана, начали его бить и мучить, не смотря на то, что копа Подрежская имъ запрещала и ихъ къ тому не допускала».
Засвидѣтельствовавъ это показаніе мною, вижомъ урядовымъ, и пріѣхавъ домой, Васько Степановичъ, сынъ покойнаго Степана, велѣлъ похоронить трупъ отца своего. Имѣя намѣреніе начать объ этомъ искъ, Васько Степановичъ просилъ, чтобы означенное выше показаніе было записано; поэтому я, какъ жалобу истца, такъ его показаніе и донесеніе вижа, приказалъ записать въ замковыя книги.
[Н. Иванишевъ. О древнихъ сельскихъ общинахъ въ Югозападной Россіи / Изд. Кіев. Археограф. Коммиссіи. – К.: В тип. Федорова и Мин., 1863. – С. 35-39.]
Читогоща – це помилково прочитана назва Литогоща. Всі села локалізуються на карті [М.Жарких, 9.03.2009 р.]