Початкова сторінка

Прадідівська слава

Українські пам’ятки

Ненавистю і безоглядною боротьбою прийматимеш
ворогів твоєї нації

Богдан Хмельницький

?

«Драгоценное напоминание глубокой старины…»

«Вся экономия вверенного мне монастыря разорена неприятелем: лес в 17 десятин, большей частью дровяной, уничтожен с корнями: виноградный сал в 3 десятины истреблен; до 100 деревьев фруктовых и небольшая дубовая рощица в 1 десятину искорежены. 36 голов рогатого скота и 25 лошадей угнали. Кроме того, все хозяйственные заведения на хуторе уничтожены, не говоря уже о том, что в самом начале прибытия они воспользовались шестью стогами сена, приготовленного на зиму, и стогом пшеницы, которой не успели смолотить», – писал архимандрит Геронтий в Херсонскую духовную консисторию. По мнению настоятеля, монастырь понес убытков на 20370 рублей серебром.

Но с Божией помощью жизнь обители налаживалась. Братия возобновила виноградники, фруктовый сад, обзавелась домашним скотом, занялась пчеловодством.

После того как в 1860 году о. Геронтия назначили настоятелем Новгородского Юрьева монастыря, на его место был поставлен архимандрит Никон – «протоиерейский сын», управлявший Георгиевским монастырем до 1867 года. Монашеский постриг он принял от епископа Тамбовского и Шацкого Афанасия (Телятьева) в 1829 году. Был настоятелем Лебедянского Свято-Троицкого Яблонового и Шацкого Черниева Николаевского монастырей, а также Черноморской Екатеринино-Лебежской Николаевской пустыни. Отец Никон пережил «зверские меры к разрушению Соловецкой святыни» от англичан.

Видимо, в таком опытном пастыре нуждалась разоренная балаклавская обитель. Новый настоятель рассудил, что «при расчетливом поддержании экономических отраслей монастырь всегда может находиться в цветущем состоянии и равняться с лучшими монастырями российскими».

25 августа 1861 года о. Никон с братией встречали императора Александра II, который двумя днями ранее собственноручно заложил в Херсонесском монастыре Владимирский собор на месте крещения святого великого князя. Венценосный гость пожаловал с супругой Марией Александровной, великим князем Сергеем и великой княжною Марией. Августейшая семья получила от насельников бочонок святой монастырской воды. Государь пожертвовал для строительства нового настоятельского дома, спроектированного зодчим Вяткиным, 500 рублей.

Стараниями архимандрита Никона была возведена колокольня «с сделанием шпиля в готическом вкусе». Александр II распорядился выделить на отливку нового монастырского колокола 100 пудов меди.

Отец Никон передал монастырь в ведение архимандриту Агапиту в полном благолепии.

С 1872 года настоятелем обители был архимандрит Михаил. При нем находились 3 иеромонаха, 1 священник, 3 иеродиакона, 2 мантийных монаха, 2 послушника. Монастырь получал казенное содержание 3000 рублей годовых.

Следующим настоятелем являлся архимандрит Антоний (Люцернов), «из студентов Новгородской семинарии». В 1883 году его поставили наместником Александро-Невской лавры.

Об архимандрите Ювеналии (Знаменском), настоятеле Балаклавской обители в 1883-1891 годах, известно, что, окончив курс в Московской духовной академии в 1840 году со степенью магистра, он занимал должность профессора и инспектора в Вифанской семинарии. В 1847 году возведен в сан архимандрита, был ректором с 1849 года Вологодской, а с 1860 года Рязанской семинарий. В 1867 году оставил училищную службу и был настоятелем двух монастырей Казанской епархии: Зилантова Успенского и Свияжского Успенского.

С 1891 года настоятелем Балаклавского монастыря был игумен Никандр (Чуватин). Свое служение он начинал в Архангельской епархии послушником, а в 1872 году принял постриг в Соловецком Преображенском монастыре, где через четыре года его рукоположили в иеромонаха и позднее назначили ризничим. В марте 1886 года на о. Никандра возложили ответственное послушание – возродить основанный в XVI веке преподобным Трифоном Печенгский монастырь. Деятельность настоятеля оказалась столь плодотворной, что уже через год эта обитель считалась духовным, образовательным, культурно-просветительским центром всего Мурманского края и оплотом Российского государства на крайнем севере. Когда о. Никандра поставили в управители Георгиевским монастырем, он перенес в его богослужебную практику положенное Соловецким уставом неусыпное чтение Псалтыри с поминовением. Молитвословие совершали в пещерном Рождественском храме шесть избранных настоятелем старцев, которые каждые два часа сменялись по призыву колокола, пожертвованного харьковским купцом Рыжовым. Записки о здравии и за упокой братия получала по почте со всей России.

Отец Никандр сразу же после прибытия в Балаклавскую обитель с творческим подвижничеством воспринял ее бытие. Он решил отметить 1000-летие Георгиевского монастыря, подразумевая, прежде всего, древность этого единственного по красоте и истории места, ведь основание крымской иноческой святыни не поддается точной датировке. Как справедливо заметил А.Л. Бертье-Делагард, «определенное тысячелетие существования какого-либо монастыря дело редкое, а в России… даже и вовсе неимоверное». Тем не менее, юбилей обители, находящейся хоть и в живописном, но глухом уголке, привлек к ней внимание не только паломников и редких попечителей. Стараниями петербуржца А. Хвостова удалось издать прекрасный фотоальбом с монастырскими видами. Благодаря его распространению Георгиевская обитель обрела таких жертвователей, как император Александр III, великие князья, король и королева Греции, ректор Петербургской духовной академии епископ Выборгский Антоний (Вадковский), годом ранее рукоположивший о. Никандра во игумена, о. Иоанн Кронштадтский, обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев и многие другие.

Насельники много потрудились над благоустройством обители: привели в порядок гостевые флигеля, вымостили двор, провели две дороги к морю – для путешествующих верхом и для пешеходов, обновив около 800 каменных ступеней.

14 сентября 1891 года, в праздник Воздвижения Креста Господня, началось монастырское торжество, возглавляемое епископом Таврическим и Симферопольским Мартинианом. Вначале отслужили заупокойный молебен обо всех ранее здесь подвизавшихся и о почивших во время Крымской кампании. Затем встретили принесенную из Мариуполя чудотворную икону святого великомученика Георгия византийской работы XI-XII веков, бывшую когда-то домовой митрополита Готфейского Игнатия. Великую святыню, как и ковчежец с мощами святого великого князя Владимира из Херсонесского монастыря, с благоговением поместили в Крестовоздвиженский храм.

Следующий день начался Божественной литургией. Далее свершился уникальный крестный ход по морю, который навсегда запечатлелся в памяти многочисленных паломников. Под величальное пение святому Георгию архиерейского хора все спустились к морскому берегу, откуда в лодках отправились к Святоявленской скале, с которой связана легенда об основании обители греческими моряками. После совершения молебна у этого чтимого места верующие поплыли в обратный путь.

В обители всех ждала трапеза. Для почетных гостей и духовенства настоятель предложил обед в своих покоях. Общее настроение прекрасно выразил министр внутренних дел тайный советник Е.В. Богданович. Он отметил, что «праздник этот является не для одной Тавриды, а для всей необъятной Руси праздником торжества из торжеств! Здесь каждая пядь земли служит для нашего Православия драгоценным напоминанием глубокой старины… Чтимый во всем христианском мире угодник Божий Георгий неустанно во все века своим заступничеством охранял посвященную его святому имени райскую обитель – эту колыбель русской веры».

Словом, монастырь в те сентябрьские дни пережил исключительный подъем. И последующие восемь лет игумен Никандр молитвенно созидал его благосостоятельное житие. В 1897 году на свои средства настоятель построил двухэтажный больничный корпус для насельников. Через год, 17 октября, в обители в присутствии императорской четы Николая II и Александры Федоровны епископ Никон (Софийский) заложил Вознесенский храм в память о чудесном избавлении в 1891 году цесаревича Николая Александровича от покушения в Японии. Монастырский собор с двумя приделами во имя святителя Николая и великомученицы Александры задумывался как патронажный правящей царской фамилии. Тогда император пожертвовал обители 3000 рублей. В 1909 году был закончен проект Вознесенской церкви. Но построен он не был.

В 1899 году новым настоятелем обители стал игумен Филадельф. При нем там подвизались 7 иеромонахов, 3 иеродиакона, 1 диакон, 16 монахов, 1 указной послушник и 32 испытуемых. С 1903 года монастырем управлял игумен Сильвестр, а с 1909 – игумен Нафанаил.

Во время Первой мировой войны иеромонахи отправились в боевые походы на военных кораблях. В самом же монастыре был устроен лазарет. Вообще в те тяжелые для России дни в Балаклавскую обитель стекалось много паломников. Они с сугубым усердием обращались к чудотворной силе святого Георгия Победоносца и молились о замирении и милосердном покровительстве всем сражавшимся воинам.

15 мая 1915 года государь император Николай II с августейшим семейством последний раз посетил монастырь. По рассказу графа С.Д. Шереметева, когда Николай II, будучи в Севастополе, неожиданно приехал на молебен в Георгиевском монастыре, два схимника, долго не покидавшие своих келий в скалах, прозрели присутствие императора и, выйдя к нему, поклонились будущим страданиям царя-мученика. А, может быть, и страданиям всей Российской державы.

19 июля 1916 году архиепископ Таврический и Симферопольский Димитрий (Абашидзе) освятил восстановленный в монастыре храм во имя святого Димитрия Солунского, упраздненный при архимандрите Никоне.

Осенью 1916 года в Георгиевскую обитель прибыл из Соловецкого монастыря новый настоятель архимандрит Мельхиседек. Он стал последним управителем этого святого места.

Октябрьская революция не скоро докатилась до Балаклавы. Только в 1929 году монастырь решили упразднить и отдать под санаторий. В Крестовоздвиженском храме еще год совершались богослужения. Однако и его, «по просьбам трудящихся», закрыли.

О Георгиевской братии нет никаких сведений. 12 насельников буквально «растворились» в круговороте новых социалистических будней.

Монастырь разграбили, Георгиевский храм срыли бульдозером и обломки сбросили в море. Святой источник засорили нечистотами. В Великую Отечественную войну в районе мыса Фиолент шли тяжелые бои. Некоторые монастырские постройки были разрушены. Оставшиеся заняла воинская часть.

Когда советские власти в течение 63 лет медленно уничтожали монастырь, его жизнь продолжилась на Екатеринодарском подворье, где в 1903 году был возведен храм во имя святого Георгия – единственный, не закрывавшийся в Краснодаре после революции.

Интерьер пещерного храма. Фото: Юрий Данилевский

Но святую церковь врата адовы не одолевают. В 1991 году, в особенный для монастыря праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня, началось постепенное возрождение древней обители. В 1994 году ей вернули часть монастырского комплекса. Ревнитель веры Христовой архимандрит Августин (Половецкий), жизнь свою посвятивший воскрешению монашества в Севастополе, собрал нескольких насельников и вместе с ними занялся ремонтом старой трапезной для зимовки. Летом же иноки спали в палатках. Черноморский флот Российской Федерации, как мог, поддерживал насельников, а те, помня о своей флотской принадлежности, учились окормлять моряков.

Сейчас восстановлена пещерная Рождественская церковь, построен в прежнем своем виде Георгиевский храм, ремонтируются остальные монастырские здания, приводится в порядок святой источник. Словом, с Божией помощью работа кипит. Однако настоятель обители игумен Иов (Бородулин), молитвенными усилиями которого благоустраивается как Балаклавский монастырь, так и Климентовский в Инкермане, считает главным духовное совершенствование вверенной ему паствы, симфоническое созидание внутреннего монастырского бытия.

Но возрождение былого процветания древнейшей обители возможно только при условии возвращения ей прежнего статуса «флотского убежища». Экипажи же российских кораблей сейчас, как никогда, нуждаются в духовном окормлении опытными иеромонахами.