1973 г. Украинские Карпаты
Местность в окрестностях Данилова холмистая и привлекательная, здесь много садов, есть и виноградники, среди которых проходит дорога в село Александровку, расположенное в нескольких километрах от Данилова. Церковь св. Параскевы в Александровке, вероятно, возведена в XVII в., как можно судить по формам ее сруба и патине на нем (илл. 2, 79). На довольно высоком холме, совершенно лишенном деревьев, господствуя над селением, стоит церковь. Построенная раньше даниловского храма, она имеет менее вытянутые пропорции. Массы ее также компактны, формы башни изящны, но весь силуэт менее динамичен. В общем облике этого храма преобладают гармония, равновесие, спокойствие, величавость и торжественность.
Если церковь в Данилове проектируется всегда на фоне неба, что оптически еще более утоняет ее формы, то храм в Александровке проектируется в разных условиях – то на фоне неба, то, большей частью, на фоне окружающих холмов. Он прекрасно обозревается со всех сторон и виден отовсюду издали.
Пожалуй, ни у одного здания этого типа так изящно не нарисовано венчание, как у церкви Параскевы. Обшивка подсябитья заканчивается ажурным орнаментом, состоящим из ряда свисающих трилистников. Арочки верха башни очень хорошего рисунка и слегка вытянуты. Четыре маленьких шпиля, расположенные вокруг центрального, посажены не, как обычно, на башенки, а как бы на небольшие четырехароч-ные кивории, накрытые низенькими, очень похожими на шляпки грибов, кровлями.
Интерьер церкви Параскевы когда-то хранил в себе древние архитектурные традиции. Первоначально ее бабинец отделялся от нефа стеной с одним дверным проемом. Позже, в середине XIX в., для лучшей пространственной связи бабинца с нефом эту стенку вырезали.
В центральном нефе наибольший интерес представляет иконостас. Привлекает внимание прежде всего его необычная композиция. Царские врата и «Деисус» над ними имеют обычные пропорции. Но в праздничном и апостольском ярусах, в связи с тем, что ширина нефа очень незначительна, колонки иконостаса поставлены довольно близко одна от другой. Поэтому пропорции двенадцати икон каждого из этих ярусов имеют сильно вытянутую прямоугольную форму. Сочная резьба иконостаса типична для конца XVII – начала XVIII в.
О времени и авторе росписей церкви Параскевы над дверями в неф сохранилась следующая надпись: «Року божого 1779 совершися месяца августа 6 Стефан маляр Теребельский».
Так как алтарь, неф и бабинец имеют небольшую высоту, росписи в них расположены всего в два регистра, не считая сцен, написанных на своде. В алтаре, на восточной стене в центре изображен в широкой арке евхаристический сюжет – престол с жертвенником и стоящие по сторонам Василий Великий и неизвестный святой. По бокам ее, в более узких арках, написаны архидиакон Стефан и Афанасий Александрийский. Во втором ярусе – «Жертвоприношение Авраама» и «Видение патриарху Александрийскому».
На южной стене алтаря внизу представлены – Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Мартин, папа римский, епископ Леон, Антоний и Феодосии Печерские; над ними – святители и архиепископы. На северной стене внизу – патриарх Софро-ний, святитель Николай, архиепископы Никифор и Антоний, епископ Артемий и Иван Сучавский; над ними – святители, епископы и архиепископы. Фигуры первого яруса как на северной, так и южной стенах разделены колонками, увитыми виноградной лозой. Палитра мастера алтарных росписей сдержанна и лаконична. На теплом светло-охристом фоне прекрасно выделяются силуэты фигур, написанные либо в более интенсивных коричнево-охристых, синих и зеленых тонах, либо совершенно черной краской, как фигуры Антония и Феодосия.
В нефе на своде изображены сцены из Апокалипсиса; на стенах, в нижнем регистре – мученики и мученицы в медальонах, а в верхнем – Страсти. На северной стене – «Бичевание», «Несение креста» и «Прибивание к кресту», на южной – «Моление о чаше», «Целование Иуды» и «Христос перед Каиафой».
Сцены Страстей представлены на светло-синем фоне, с которым хорошо гармонируют интенсивные темно-синие, красные и светло-охристые одежды персонажей. С этими насыщенными цветами мастер тонко аранжирует охристо-серые, бледно-зеленые и светло-коричневые тона. По динамике композиции, остроте рисунка и психологической характеристике образов особенно хороши «Несение креста», «Прибивание к кресту» и «Моление о чаше».
Росписи бабинца принадлежат кисти другого мастера, возможно, помощника Стефана. На потолке написаны по белому фону растительные орнаменты и сюжеты из Апокалипсиса, исполненные в очень своеобразной манере, напоминающей акварельную технику. Среди них привлекают внимание большой оригинальностью четыре апокалиптических всадника. На стене, некогда разделявшей неф и бабинец, была представлена композиция «Страшный суд», от которой уцелели только небольшие фрагменты; на других стенах бабинца, как и в нефе в нижнем регистре, изображены мученики и мученицы в медальонах.
Живопись этого мастера уступает экспрессивному письму Стефана в нефе, и вышколенной, несколько шаблонной манере изображений в алтаре. Но зато типы персонажей росписей в бабинце выразительны и более народны.
Стенопись церкви Параскевы в Александровке наглядно отражает кризис феодальной идеологии и все больший отход религиозного искусства от запросов жизни. В них почти совсем исчезает монументальность, высокий гражданский пафос. Их пронизывает некоторая сухость и немощь. Церковная схоластика, стремление увести мысли народа от реальной жизни, навязать ему идеи аскетизма и покорности судьбе проявились здесь и в варьировании на все лады апокалиптических сцен гибели мира. [Логвин Г.Н. Украинские Карпаты. – М.: Искусство, 1973 г., с. 136 – 141].